ОНА ШТУРМОВАЛА ГРОЗНЫЙ В ДЕКАБРЕ 1999-го

21-я отдельная бригада оперативного назначения Внутренних Войск МВД России хотя и дислоцируется на постоянной основе в поселке Софрино Московской области, но считается по-настоящему боевой: ее подразделения, попеременно меняясь, работали в Чечне с октября 1999 по март 2003 года. О боевых и повседневных буднях этого мобильного соединения корреспонденту "ВПК" рассказал командир 21-й оброн генерал-майор Владимир Симачков.

{{direct_hor}}- Владимир Николаевич, какие задачи сегодня стоят перед бригадой?

- Наша основная задача сегодня - оказание помощи органам внутренних дел в охране правопорядка по месту дислокации и в прилегающих районах. При возникновении любого конфликта на территории России мы обязаны разделить противоборствующие стороны. Также мы должны противостоять террористическим актам. В то же самое время у нас есть задачи военного времени по территориальной обороне. В общем, наши задачи широки.

В настоящее время весь личный состав находится здесь, в месте постоянной дислокации, и несет службу в Москве и Московской области. Мы патрулируем в городе Пушкине, Мытищах, Королеве, Сергиевом-Посаде, Москве. В Москву выезжаем на различные крупные массовые мероприятия: футбольные матчи, празднования 9 мая, Дня города... Мы не спецназ, но наши подразделения хорошо подготовлены для специфических действий по охране общественного порядка. Например, у нас есть свой взвод кинологов. Собаки всякие: и минно-розыскные, и работающие по следу, и караульные. Накануне какого-либо массового мероприятия на место его проведения прежде всего прибывают специалисты с собаками, которые сначала осматривают его, а уж потом дежурят вместе с сотрудниками милиции. В столицу мы собак с собой не берем - там свои кинологи есть, а вот в Подмосковье мы своих собак применяем.

- Какова оценка работы подразделений бригады на территории Московской области?

- Мы встречались с прокурором Пушкинского района, и он сообщил, что на подведомственной ему территории за период с января по сентябрь этого года преступность упала, если мне память не изменяет, на 18%. Он отметил, что в этом есть вклад и наших ребят - их постоянных совместных патрулирований с сотрудниками отделов внутренних дел на тех же вокзалах и в особо опасных местах. Поскольку были такие случаи, что и мы за преступления кого-то задерживали.

- На сегодняшний день вам хватает имеющихся сил и средств?

- Да, на сегодняшний день бригада полностью обеспечена всем необходимым, укомплектована личном составом, бронетехникой, и готова выполнять стоящие перед ней задачи. В этом, я считаю, большая заслуга главного командования. Бригада готова в любое время по тревоге подняться, совершить марш и выполнить любую практически задачу, которая будет поставлена. Естественно, в рамках Конституции, в рамках законов.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

СИМАЧКОВ Владимир Николаевич

Родился в 1956 г. в деревне Новоселки Буинского района ТАССР. В 1980 г. окончил с отличием Новосибирское высшее командное училище Внутренних Войск МВД СССР, а в 1990 г. - Военную академию им. Фрунзе. Прошел все ступени служебной лестницы от рядового срочной службы до командира бригады включительно. Участвовал в ликвидации беспорядков и восстановлении конституционного строя во всех "горячих точках" в Закавказье и на Северном Кавказе. С февраля 2001 г. командует 21-й отдельной бригадой оперативного назначения. Воинское звание - генерал-майор. Кавалер орденов Мужества и "За военные заслуги". Женат, имеет двух детей.


- Вы не могли бы дать откровенную характеристику призывному составу, который сегодня к вам приходит: по физическим, психологическим, образовательным и прочим данным?

- К сожалению, сейчас нас уже переставили в третью группу здоровья, поэтому военнослужащие приходят разные. Очень много из неполных семей - а это уже большой минус, многие военнослужащие не имеют общего среднего образования - это тоже накладывает свой отпечаток на работу с ними. Ну, а по поводу внешних данных скажу следующее: те, кто отслужил давно, могут, конечно, думать, что некоторые солдаты не смотрятся здесь, но я воюю с ними и вижу, что низкорослые и щуплые ребята порой держатся лучше и взваливают на свои плечи намного больше, чем те, которые кажутся здоровее их. Впрочем, тут судить сложно, многое ведь от характера человека зависит.

- Практически весь личный состав 21-й бригады побывал в командировках в Чечне, в том числе и вы. В какие периоды после окончания полномасштабных боевых действий боевики проявляли наибольшую активность?

- Весна 2001 года тяжелая была. Особенно из-за фугасников и нападений. Обстрелы были чаще.

- А когда бригада понесла наибольшие потери?

- При штурме Грозного, в декабре 1999 года.

- Вы можете привести в пример какие-то наиболее успешные боевые операции?

- У нас много было таких операций. Правда, больших главарей мы не брали, а вот средних, как они называли себя, "эмиров" того или иного района - практически каждые полгода. Обнаруживали по их же позывным, а потом передавали соответствующим органам. Имен не знаю, настоящие их имена уже в ФСБ устанавливали. Особенно много подрывников брали: мы устраивали засады, и когда те выходили на дорогу закладывать фугас, мои парни их в этот момент встречали... Мы практически ежесуточно проводили инженерную разведку на маршрутах общей протяженностью свыше 70 км, и за весь период, пока мы проводили эти мероприятия, на этих участках подрывов не было. Другое дело, что там были обстрелы или еще что-то, но это происходило не по нашей вине. Когда проходила моя инженерная разведка, потерь не было. По изъятиям могу сказать примерно так: в день-два мы один фугас железно снимали.

- А в чем состояли задачи подразделений 21-й оброн, находившихся на территории Чечни?

- Наши задачи заключались в оказании помощи органам внутренних дел, в обеспечении порядка в Старопромысловском и Заводском районах Грозного. Что это означало? Мы держали свои КПП, свои заставы, осуществляли пропускной режим, проводили специальные мероприятия по выявлению боевиков и лиц, занимавшихся террористической деятельностью и совместно с сотрудниками МВД, ФСБ и иных подразделений проводили их задержание.

- А какой тактики в тот период придерживались боевики?

- В основном, тактики минной войны. Хотя приемы, используемые ими, были различные: начиная от переодевания в нашу форму и бесчинств в населенных пунктах, заканчивая подкупом, спаиванием - чем угодно. Но самой большой помехой нашей работе были спровоцированные и проплаченные эмиссарами боевиков "массовые выступления граждан": выходили женщины, перегораживали дороги и, размахивая платками, начинали кричать, что наши военнослужащие у них там кого-то украли. Вот этому противодействия у войск нет.

- Как вы думаете, можно ли сегодня в Чечне доверять местным сотрудникам органов внутренних дел? Были ли такие моменты, когда вы и ваши подчиненные чувствовали, что в какой-то момент со стороны союзников-чеченцев может быть нанесен удар в спину?

- Я думаю, что если президент, власть определили, что надо оказывать помощь главам местных администраций, значит, не должно возникать никаких сомнений. Были мелкие стычки, которые никак не зависели от руководителей - скажем, постовой милиционер поругался с моим солдатом, между ними возник конфликт на бытовой почве. Но чтобы часть на часть шла, и на командирском уровне приходилось потом разбираться - такого не было.

- Чего вам не хватало в плане технической и прочей оснащенности?

- Большой помехой являлось некоторое незнание местности, в которой мы действовали. На руках у нас были топографические карты старых изданий, на которых было изображено одно, а в реальности мы видели совершенно другое, в результате чего бывало и так, что начинали плутать. В эту войну радиосвязь у нас стала лучше - появились примерно такие же компактные, умещающиеся в одной руке радиостанции, какие у боевиков были в прошлую войну. Однако и теперь они пользуются более современной по сравнению с нашей аппаратурой с "наборниками", дешифраторами и закрытой связью. Но мы тоже, когда у них изымаем, пользуемся... Неплохо зарекомендовал себя устанавливаемый на БТР радиогенератор помех, который "гасит" все поступающие на фугасы радиосигналы, но то гарантированное расстояние, которое он обеспечивает (у меня самый современный работал на 100 м), - оно маленькое. Поэтому, конечно же, хотелось бы иметь систему помощнее.

- По вашему мнению, когда отпадет необходимость в проведении контртеррористических мероприятий в Чечне?

- Все делается целенаправленно и правильно, только интенсивность этого всего по непонятным причинам пока еще слишком малая. Нужно создавать там рабочие места, платить людям деньги в том же объеме, что им платят и эмиссары бандформирований, только уже за восстановление жилья, предприятий, заводов - чтобы они были заинтересованы в стабильности края. Когда народ будет знать, что работая в селе, на заводе в Грозном, он гарантированно получит свои деньги, он перестанет поддерживать тех, кто прячется в горах. Иначе ни силой, ни бомбежками боевиков не победишь - на смену одним придут другие. Да, кровная месть останется, да, кто-то еще будет ходить в горы, но таких с каждым днем будет оставаться все меньше и меньше. Чем быстрее будет расти благосостояние Чечни, тем скорее стабилизируется там обстановка. Другого варианта нет.

- Как долго по времени отдельные ваши военнослужащие находились в командировках в Чечне? Проводились ли с ними реабилитационные мероприятия?

- Они там находились от месяца до года и двух месяцев максимально. После возвращения к месту постоянной дислокации они в течение трех месяцев жили по реабилитационному распорядку дня, который предусматривал дневной отдых, выезды в Москву. Участвовали психологи, помогали спонсоры. Военнослужащие, которые нуждались в более глубоком лечении, практически все прошли через психолога, психиатра, медроту. Ну, а чтобы кто-то оттуда дураком вернулся, не было таких. К сожалению, получается немножко наоборот, - такими больше приходят с "гражданки".

- Ваши люди получили дополнительный отпуск?

- Он нам и не полагается: этот закон распространяется лишь на военнослужащих, проходящих службу в Закавказье и на территории Таджикистана. Мы же пользовались другими льготами. Нам там за выполнение задач платили деньги, в том числе и солдатам. Солдат, который прослужил год в Чечне, в среднем увозил домой 50-60 тысяч рублей. Разгильдяи, конечно, увозили всего 10 и менее тысяч.

- В каком смысле разгильдяи? Те, которые получали деньги и там же их тратили?

- Нет, мы же на каждую спецоперацию людей отбирали нормальных, которые могли выполнять задачи, а тех, кто похуже, - оставляли в стороне. А так называемые "боевые" деньги получали только те, кто участвовал в спецоперациях. Если человек в операции участвовал, то вместе с суточными и остальными выплатами ему за этот день начислялось около 1 тысячи рублей.

- В последние годы очень живо обсуждается тема комплектования войск по призыву-контракту. Много ли военнослужащих-контрактников у вас в бригаде и каково ваше собственное мнение по этой проблеме?

- В моей бригаде примерно каждый шестой - военнослужащий по контракту. Я тоже сторонник контрактной армии, это будет профессиональнее и лучше, но жаль, что у государства пока денег на это нет.

- Контрактники являются жителями Московской области?

- К нам из Подмосковья, Москвы никто не идет. В основном служат ребята с Урала, из Тверской губернии, из отдаленных деревень, затем женятся на подмосковных девчонках, есть уже такие случаи.

- Испытывает ли бригада нехватку офицерского состава?

- Нет, выпуск из училищ позволяет комплектоваться полностью, зато возникает другая проблема: лейтенанты в среднем зарабатывают по 4,5-5 тысяч рублей и когда обзаводятся семьями, начинают не то чтобы ломаться, а задумываться - а стоит ли и дальше с таким нищенским существованием мириться? Не то что плохо после этого несут службу, но появляются сомнения, потому что пойди в любую охранную структуру, а там за ночь 700-800 рублей платят. Вот и начинают люди задумываться: для чего же мы здесь служим, вкладываем столько сил?..

Вадим УДМАНЦЕВ